Про моего прадедушку Кудинова Сергея Егоровича
Жизнь у прадедушки была не легкой, как, в общем-то, и большинства людей того поколения - революция, нэпы-коллективизации, Финская и Великая Отечественная войны.
Дальше приведу главу из истории моей семьи (с маминой стороны), которую описал мой дядя Чекалин Сергей Иванович
Кудинов Сергей Егорович
Родился дедушка Серёжа в Троицком Росляе (Тамбовской области, а тогда – губернии, Токарёвского района, а тогда – уезда, да, вероятно, и не Токарёвского в это время уезда, а другого, Шацкого, например) 6 июля 1906 года, на праздник Казанской иконы Божией Матери. В 1914 году пошёл в начальную школу, в которой окончил три класса. Похоже, что после революции 1917 года некогда было заниматься учёбой.
В 1925 году Кудиновы сосватали у Выгловских их дочь, Марию. Дочерей у Выгловских было много, надо было избавляться от них в такое нестабильное время, хотя уже полным ходом шёл (шла) НЭП, новая экономическая политика.
Об этой политике надо немного рассказать. Объявлена она была весной 1921 года, на Х съезде РКП(б). Существовавшая продразвёрстка, при которой у крестьян безвозмездно изымалось 70% урожая (зерна), заменилась продналогом, который предусматривал изъятие только 30% урожая. Тоже безвозмездное, но, всё-таки. Такое положение существовало практически до середины 1928 года, после чего начались известные индустриализация и коллективизация. Понятно, что хозяйственные семьи значительно окрепли за эти семь лет НЭПа. Вот с них и началось раскулачивание, прямо в том же 1928 году, а больше – в 1929 году, и уж совсем массовое – по Постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) от 30.01.1930 г. и СНК ЦИК СССР от 01.02.1930 г. До этих постановлений ещё было хоть какое-то деление на «кулаков, середняков и бедняков», как это ещё раньше определил В.И.Ленин. На начальном этапе раскулачивали тех, кто использовал в своём хозяйстве наёмный труд. А потом вообще ликвидировали крестьянство и охоту к земледелию, раскулачив и середняцкие хозяйства.
Венчание девятнадцатилетних будущих супругов проходило перед рождественским постом, который начинается по новому стилю 28 ноября и продолжается 40 дней. Поэтому, скорее всего, венчание проходило на праздник Казанской иконы Божией Матери, т.е. 4 ноября. Вполне возможно, потому что Казанская икона довольно близка Сергею и Марии – они оба родились в один день, на летнюю Казанскую, которая празднуется 21 июля. Может быть и так, но, повторюсь, венчание проходило ещё до наступления рождественского поста. Во время постов венчание церковью запрещено.
Привезли на венчание невесту, Марию, с головой закрытую шалью. Дедушка говорил тогда, что он шаль потихоньку открыл посмотреть, кого ему в жёны отдают. А то ведь могли и другую подсадить. Обвенчают, а потом и деться-то некуда. Случилось ведь такое у соседки бабушки Маши по Красному Кусту, Панюшкиной Ариши. Их две дочери было, Ариша и Хавронья. Посватался за Аришу деревенский Васька Раб, а на венчание подсунули ему Хавронью.
Семья стала жить в Троицком Росляе, у Кудиновых, у родителей Сергея. Первыми у Сергея и Марии родились дочки: Зинаида (1926 г.), Александра (1927 г.) и Мария (1929 г.). Потом – два сына, Пётр и Евгений. Сыновья умерли ещё маленькими. Пётр в возрасте шести месяцев, а Евгений – в возрасте четырёх лет. Оба похоронены в Полетаево.
Дедушка Серёжа после женитьбы до 1929 года, до раскулачивания, работал вместе с тестем, Василием Петровичем Выгловским. Когда в 1929 году Василия Петровича раскулачили, то заодно и арестовали его зятя. Но вскоре отпустили, поскольку он был только рабочим, а совладельцем не был. Но потом спохватились, рабочим не рабочим, а тесть – купец. Это раз. Второе, сам Сергей Егорович был из сравнительно зажиточных (середняцких, как он сам о себе говорил при приёме в члены партии), дома там кирпичные в их родне по всей деревне понастроили. Раскулачили и Кудиновых. Отобрали всё. В Троицком Росляе ничего не осталось. Взяли всех Кудиновых к себе тоже Кудиновы, дядя дедушки Серёжи, Трофим Пименович и его жена Матрёна Егоровна. Взять-то взяли, но и сами в это время в землянке жили, тоже были раскулаченные. И своя семья их большая была, одиннадцать человек: всего на одну землянку набралось шестнадцать человек.
Решили после этой зимы дедушка Серёжа с бабушкой Машей попытать счастья в других краях. Уехали с тремя девчонками, сыновей тогда ещё у них не было, в Волгоград (Сталинград), прозываемый в народе – Царицыно. Дедушка там работал на тракторном заводе. Однако пришлось через год возвратиться в родные края, потому что бабушка Маша заболела лихорадкой. В Троицком Росляе сначала сняли квартиру. А потом уж и появилась у них и своя землянка в Свободном Труде, уже поближе к нашим краям, что через пруды (лощину) несколько к северу от Красного Куста. Ну это совсем недалеко от нас, практически – одна и та же деревня, только что через лощину. Дедушка сначала хотел поставить дом из оставшегося после раскулачивания материала. Но этого материала не хватило, из него хватило поставить только стены, начиная, примерно, от подоконника – подоконник был на уровне земли. А остальные стены продолжались непосредственно землёй, глубиной примерно с метр.
Сюда, в этот «дворец», зимой 1933 года, переехала к ним тоже уже раскулаченная к тому времени вся семья Ивана Леонтьевича Мезина, которым решительно некуда было деться. Собралось тринадцать человек. В землянке дедушка сам сложил русскую печку, да ещё и дополнительно плита была впридачу, чтобы еду готовить. Вот так и перезимовали, на одной кровати-полу.
В этой землянке и встретили «Зимнюю войну» с Финляндией 1939-40 гг. и следующую войну 1941 года.
Первая война для дедушки Серёжи – с Финляндией. Из двух деревень, Красного Куста и Свободного Труда, взяли на войну трёх человек. Из Свободного Труда оказался один – дедушка.
Война СССР с Финляндией, как известно, получилась в два этапа. Первый этап начался 30 ноября 1939 г. в 8 часов утра по московскому времени и закончился 30 марта 1940 г. Этот этап назывался (и называется) «Зимней войной». Второй этап начался практически одновременно с началом войны с Германией: первые боевые действия – 25 июня 1941 г., а закончился этот этап подписанием 19 сентября 1944 г. в Москве договора о перемирии, затем – мирного договора 10 февраля 1947 г. в Париже.
Так вот эти почти четыре месяца дедушка Серёжа воевал, но домой возвратился (был демобилизован), только в июне 1940 г.
Тётя Шура, Александра Сергеевна, рассказывала, что у них была когда-то фотография тех военных лет, на которой на лавочке сидят дедушка и два его сослуживца. Так вот, снайпер-кукушка двоих из этой тройки потом застрелил, а дедушка остался жив.
Возвратился дедушка домой в середине 1940 г., а дома совсем плохо – печку нечем топить. Не дают в колхозе никакого горючего. Дедушка к председателю:
– Что же ты издеваешься. Я там кровь за вас проливаю, а мои дома замерзают!
Председатель после этого разрешил брать хворост на лощинах.
Но на войну с Германией дедушку взяли не из дома. В 1940 году, зимой, поехал дедушка с Кирякиным Петром Семёновичем, односельчаниным, в Троицкий Росляй, по каким-то колхозным делам. А может быть и по другим делам, потому что дедушка в это время, как и до «Зимней войны», работал агентом конторы «Загорживсырья», которое находилось в Эртильском районе Воронежской области. (Наши места в Тамбовской области граничат с этим районом Воронежской области). А до работы агентом дедушка Серёжа работал плотником в колхозе «Свободный Труд», в который их семья вступила в 1930 г., а потом в кузнице того же колхоза молотобойцем. Вот по этим-то делам, скорее, и была поездка. Кобылу запрягли жеребую, потому что других лошадей не было, все были заняты в работе. Но и эта кобыла тоже была в работе, поскольку срок жеребиться ей ещё не подошёл. Возвращались из Троицких Росляев ночью, в пургу, заблудились, никак не могли найти дорогу. Отпустили лошадь, она их до дома и довезла. А в ночь у этой кобылы случился выкидыш. Ветеринар сказал, что лошадь загнали. Дедушку и его напарника осудили на полтора года исправительных работ. Но они подали кассационную жалобу, дедушке срок исправительных работ сократили до шести месяцев, учитывая его заслуги на войне.
Сначала трудовая повинность проходила непосредственно в колхозе, бесплатная работа. Так прошло три месяца. А потом, на остальной срок, их, наказанных, отправили в ссылку, которую они отбывали в Западной Белоруссии: в Гродно, в Бобруйске, потом – в городе Слоним, который находится на реке Шара, впадающей в Неман. Слоним находился тогда совсем недалеко от границы с Польшей.
Во время Гражданской войны по Рижскому мирному договору, который был подписан 18 марта 1921 года, Западная Белоруссия отошла к Польше. В 1939 году, как известно, был заключён секретный договор между СССР и Германией. По этому договору СССР развязал руки Германии в отношении Польши, но с условием возвращения Западной Белоруссии и части других территорий, относящихся к Украине, снова в состав нашего государства. Вот эта часть, в том числе и город Слоним, находившийся километрах в десяти от границы с Польшей, вошёл в советскую территорию. Немцы сразу после заключения секретного договора с СССР оккупировали Польшу, 1 сентября 1939 года они вступили на её территорию, город Слоним оказался уже в десяти километрах от границы с Германией, потому что с середины сентября этого же года, по тому же договору, Западная Белоруссия отошла к СССР.
Дедушка писал письма из Белоруссии, из Слонима. Говорил, что живёт он там хорошо. Посылку собирает домой: кое-что из вещей местного производства. Думал даже и о переезде всей семьёй в Белоруссию, так ему там понравилось.
Полоса в районе работ (исправительных работ) была практически прифронтовая. Русские не строили в этих местах оборонительные сооружения, не рыли окопы (как об этом достаточно полно и аргументировано написал Виктор Суворов в книге «Ледокол»), а прокладывали по болотам гати. Как доказал В.Суворов, СССР усиленно готовился к войне с Германией, готовил плацдарм для наступления по болотам по гатям с использованием лёгкой мобильной техники, готовился первым по Германии и ударить. Это почувствовал Гитлер и начал своё преждевременное наступление на СССР, которое, хоть и через довольно длительное время, закончилось крахом. Похоже, по В.Суворову, если бы Гитлер не начал войну 22 июня, то СССР начал бы её примерно через две недели от этой даты, т.е. – в первой декаде июля месяца.
Шёл уже 1941 год. Ссылка закончилась, но никого из них не отпустили, время было тревожное, ожидались события военного характера, хотя И.Сталин и наша пропаганда говорили, что всякие разговоры о войне с Германией являются провокационными, за что полагалось уголовное преследование. Летом 1941 года началась война, и дедушку Серёжу призвали на фронт, там же, на месте. Потом записали, что он был призван Токарёвским РВК. Это всё оформилось позже, просто его, да и других тоже, не отпустили домой. А на самом деле он автоматически призвался по месту отбытия трудовой повинности.
Наступление немцев было очень быстрое, также быстро отступали и советские войска. Дедушка с одним своим сослуживцем попали в плен. Но им и ещё двоим удалось бежать. Бежали по еловому лесу, без сапог (немцы сняли), по острым еловым шишкам. Ноги в кровь искололись. Добежали до своих, белорусских партизан, – и сразу в госпиталь, залечивать ноги.
Из госпиталя дедушка попал в действующую всё ещё отступающую армию. Воевал в составе 11-й Гвардейской армии (под командованием Гвардии генерала-майора Героя Советского Союза Николая Георгиевича Цыганова), которая в январе 1943 г. была переименована в 1-ю Гвардейскую Московскую мотострелковую дивизию. Воевал на Западном направлении: Сумы, Московское направление, Ржевско-Сычёвское направление, Орловское, Брянское, Городокское, Белорусское, Восточно-Прусское направления в составе 3-го Белорусского фронта.
Это единственная фотография дедушки , которая находится у нас, в родне.
Но оказалось, что есть и ещё его фотография. Когда я готовил материал о дедушке, Вера разыскала в Интернете справку о безвозвратных потерях воинского подразделения, в котором воевал дедушка. В этой справке указано, что он являлся членом ВКП(б), и даже был приведен номер партийного билета. Я написал письмо руководителю КПСС РФ Г.А.Зюганову с просьбой помочь мне в поисках документов, где были сведения о регистрации и приёме в ВКП(б) Кудинова Сергея Егоровича. Ответа долго не было, но потом от Зюганова пришло письмо, в котором он сказал, что моя просьба направлена им в Государственный архив социально-политической истории. Пришло письмо и из архива. В этом ответе была прислана копия фотографии дедушки (слева) и копия регистрационного бланка члена ВКП(б). Фотография оказалась весьма некачественной, поскольку и от времени произошли изменения, да и при копировании её качество копии не улучшилось. Я переслал копию фотографии Елене, правнучке Кудинова С.Е. (внучке дочери Кудинова С.Е. Живилковой Александры Сергеевны). Лена отнесла эту копию в фотоателье, где её пытались привести в более-менее божеский вид. Но, как я понял, особенно ничего не получилось, убрали только печать с фотографии, а лицо даже и несколько исказили. Но тётя Шура говорит, что он очень похож, как она его помнит перед уходом на войну. Но и первый оригинал нашей архивной фотографии, который приведен выше, тоже, вероятно, грешит некоторыми отступлениями от качества в связи с его ретушью.
Регистрационный бланк, две странички, я поместил в приложения (приложение 3). По ответам дедушки в регистрационном бланке показана его работа в деревне и служба в армии за последние тринадцать лет (с 1930 года по 1943 год), до вступления в члены ВКП(б): с июня 1930 г. (с момента вступления в колхоз «Свободный Труд») по апрель 1938 г. – плотник; с апреля 1938 г. до призыва на «Зимнюю войну» (в декабре 1939 г.) – агент конторы «Заготживсырья»; во время «Зимней войны», с декабря 1939 г. по июнь 1940 г. – красноармеец 34 строительного батальона (скорее – потому, что в колхозе работал плотником) в Ленинградском военном округе; с июня 1940 г. по июль 1941 г. (до мобилизации на войну, но, как я писал выше, не совсем это так гладко проходило) – снова агент «Заготживсырья»; с июля 1941 г. по август 1942 г. – красноармеец строительного батальона в Московском военном округе; с августа 1942 г. по апрель 1943 г. – красноармеец 136 стрелкового полка 97 стрелковой дивизии Западного фронта, в марте 1943 г. вступил в кандидаты в члены ВКП(б) ; до вступления в члены ВКП(б), с апреля 1943 г. – Гвардии курсант отдельного Гвардейского стрелкового батальона 83 Гвардейской стрелковой дивизии Западного фронта.
Какие были дальнейшие изменения в названиях воинских подразделений, не знаю, хотя, вероятно, по архивным делам и можно восстановить, но последними подразделениями Западного фронта были, на дату его гибели, 167 Гвардейский стрелковый полк 1 Гвардейской стрелковой дивизии, в воинском звании – сержант.
Прошёл дедушка практически всю войну. Погиб в Восточной Пруссии 15 февраля 1945 года. Имел, по словам мамы, две награды. С фронта он часто присылал письма. Они долго хранились у бабушки Маши. Но, к сожалению, куда-то пропали. Очень жаль. В письмах дедушка присылал и свои стихи.
Награждён: будучи наводчиком 2 миномётной роты 136 стрелкового полка 97 стрелковой дивизии (приказом № 09/4 от 29.03.1943 г.) медалью «За боевые заслуги» № 397438 (с этой медалью он и изображён на фотографии при приёме в члены партии) и 20.08.1943 г. – медалью «За отвагу» № 1031368. В том же 1943 году, в августе месяце (17 августа), вступил в ряды ВКП(б), партийный билет № 5584667.
Из писем с фронта от моего дедушки
4 ноября 1943 г.
За окопом поле снегом запорошено, и от темной речки пар идёт рябой, а в глазах, до боли, ты, моя хорошая! Будет скоро встреча и у нас с тобой. Здесь меня согреют письма твои тёплые: и в минуты боя, в будущей зиме. Пусть над нами бреет тень фашистов тёмная – вместе их с тобою предадим земле...
20 мая 1944 г.
Над окопом небо тучки занавесили, от земли истома, яблони цветут. Как давно я не был! – Дочка заневестилась. Женихов нет дома, женихи все тут. Здесь всё по-другому – и дома, и прочее, но лежит всё грудою, церковь здесь – костёл. А по дорогому всё мечты хорошие: помнишь, за запрудою, догорал костёр?...
27 декабря 1944 г.
Над окопом небо звёздами усеяно, серебрит дорожкой Млечный звёздный путь. Что убит – то небыль на словах развеяна, ранен был немножко в руку, а не в грудь. Как живёшь, родная? Понимаю, трудно вам. Потерпи немного – скоро победим. Доживём до мая и до дня до судного, и для нас дорога повернёт к родным...
14 февраля 1945 г.
Улучил минутку, здравствуйте, родимые! Скоро построение, на него спешу. Отдыхали сутки, не успел, прости меня. Завтра в наступление, после допишу ...
Это было последнее письмо от дедушки. На следующий день он погиб
Дорогая Мария Васильевна!
Ваш муж, сержант Кудинов Сергей Егорович, командир отделения 167 Гвардейского стрелкового полка 1 Гвардейской стрелковой дивизии, погиб в боях за Родину при освобождении города Кенигсберг 15 февраля 1945 года.
Вечная слава героям!
Из архива "Список №3 безвозвратных потерь личного состава"
Последнее письмо от дедушки с фронта получили 23 марта 1945 года. Дедушка к этому времени уже погиб. А вскоре и похоронка пришла. Похоронен он был в деревне Оттиенхов (название этой деревни в архивных материалах я не нашёл) Кенигсбергской провинции (сейчас – Калининградская область) Восточной Пруссии. Похоронку принесла, как говорила мама, бабаня, Василиса Леонтьевна. В дом зашла, говорить не может, трясётся вся, и руки ходят ходуном. С тех пор до самой её смерти руки у неё тряслись.
Вскоре пришло письмо из их части. Писал сослуживец дедушки, с которым дедушка обменялся адресами, чтобы написать письмо в случае гибели. Вот и получили как раз от этого сослуживца. Он написал, что дедушка был смертельно ранен в живот.
В 1964 году воинские захоронения в Калининградской области объединили (сделали перезахоронения из отдельных могил, которых было много разбросано в этих краях, в одну общую братскую могилу). Сейчас Кудинов Сергей Егорович захоронен в общей братской могиле в Цветково Гурьевского района Калининградской области, что примерно в 5-ти км на юг от Калининграда.
А это уже от меня. Во время подготовки к поездке, в интернете еще обнаружила выписки из документов для награждения моего прадедушки
Медаль "За отвагу"
Медаль "За боевые заслуги"
|
Автор
Калининград и область. Моему погибшему в ВОВ прадеду посвящается...
